Илона БОГУШ
"Зеркало Недели", № 39 (514) Суббота, 2 - 8 Октября 2004 года
На интервью Катерина Ющенко — жена Виктора Ющенко пришла с шестимесячным сыном Тарасом. Старшие Софийка и Христинка в это время были в детском саду. После того что случилось с ее мужем, Катерина Михайловна ни на секунду не оставляет своих детей одних. Последние несколько лет семья Ющенко живет в атмосфере тревоги и ожидания опасности. Однако болезнь Виктора Ющенко стала настоящим шоком для его близких. Все самые тяжелые дни, которые Виктор Андреевич провел в австрийской клинике, Катерина Михайловна была рядом с ним. Когда она поняла, что речь идет не о бытовом расстройстве или простуде, насколько могла, старалась оградить остальных членов семьи от тревог. Она не сообщала домашним, что внезапная и необъяснимая болезнь отца прогрессирует. Всю серьезность ситуации близкие Виктора Ющенко осознали, пожалуй, только 18 сентября, когда он — изможденный, с изменившимся лицом — вышел на Европейскую площадь и произнес: «Дорогие мои украинцы! Я сегодня как никогда счастлив быть с вами». Возле сцены плакала его старшая дочь Виталина — она ждет ребенка, и родные как могли пытались уберечь ее от негативных эмоций. И тысячи киевлян, собравшихся в тот день на площади, желали Ющенко главного — здоровья. Катя уверена, что ее муж быстро встал на ноги благодаря молитвам близких и поддержке миллионов украинцев. А еще отцу, сам того не зная, помогал шестимесячный Тарас, который вместе с мамой все те тяжелые дни был в больнице возле папы. Там у мальчика прорезался первый зуб, там он научился сидеть. «Уже взрослый, даже сидеть приловчился, — с гордостью рассказывает Катерина, устроив Тараса на колени. — Нам еще на Сорочинской ярмарке в августе давали целый год, хотя было лишь пять месяцев. Он у нас молодец: не капризничает, а чтобы заплакать — долго собираться будет. Когда были с ним возле Виктора в Австрии, часами сидел в больнице, ел лишь во время переездов в такси и воспринимал все как данность».
— Катерина Михайловна, как вы восприняли случившееся? Ведь вы неоднократно заявляли, что противники Ющенко способны на все. Готовы ли вы были к этому психологически?
— Конечно, я всегда боялась за Виктора, но никогда не могла предположить, что его недруги могут пойти так далеко. Поэтому первые симптомы болезни не вызвали у меня серьезного беспокойства. Очень хорошо помню тот вечер. В ночь на 6 сентября Виктор возвратился домой поздно. Я, как всегда, поцеловала его и ощутила на губах какой-то необычный лекарственный привкус. Я даже спросила у мужа, не принимал ли он какое-то лекарство. Виктор ответил «нет», сказал, что устал, и признался, что очень не хотел ехать на эту последнюю встречу.
Поначалу, успокаивая себя, я думала, что это обычные недуги, которые могут появиться у любого человека. Более того, пока украинские врачи не установили диагноз — бытовое отравление, мы связывали недомогание с усталостью, накопившейся за время его многочисленных командировок, митингов, встреч с людьми.
— Когда вы осознали, что это не просто простуда?..
— Я поняла, насколько все серьезно, лишь через несколько дней, ведь самочувствие мужа ухудшилось. Некоторые наши друзья и коллеги мужа с самого начала настаивали на непременном обследовании в авторитетной европейской клинике. Они говорили о необходимости независимого обследования, о вопросах безопасности. Однако мы долго колебались, прежде чем принять окончательное решение. К счастью, оно оказалось правильным. Ведь, по словам австрийских медиков, предварительный диагноз, поставленный в Украине, и назначенный в связи с этим курс лечения были неточными. И затягивая с госпитализацией хотя бы на сутки, мы рисковали потерять Виктора. Врачи считают, что если бы мы опоздали всего на несколько дней, вероятность летального исхода составила бы 80 процентов.
— Болезнь Виктора Андреевича стала испытанием для всей вашей семьи. Какая психологическая атмосфера в доме сегодня? Как чувствуют себя дети?
— Старшие, Виталина и Андрей, тяжело переживали то, что случилось с отцом. До самого возвращения из Австрии я не говорила им, что состояние Виктора тяжелейшее. Мы серьезно беспокоились за здоровье Лины, которая сейчас ждет ребенка. Маленькие же Софийка и Христинка до конца не понимали, что происходит, и все время спрашивали, что болит у папы.
— Катерина Михайловна, а мама Виктора Андреевича знает о случившемся?
— Накануне болезни Виктора Варвара Тимофеевна перенесла инфаркт. Мы ей категорически запрещаем смотреть новости на украинских каналах — она очень переживает за сына и плачет, когда смотрит всю грязь, что льют на него оппоненты. Сейчас она в больнице в Киеве, но все время волнуется о своих курах, гусях и козах. Мы собирались перевести ее в другое отделение, но она отказалась, говорит, что нашла себе подружек среди медсестер. Варвара Тимофеевна необыкновенная, мудрая, рассудительная женщина. У нее прекрасная память, как у всех учителей математики.
— Катерина Михайловна, как ваш муж воспринял отсутствие поддержки многих политиков и циничные комментарии некоторых коллег по парламенту?
— Поначалу мы не придавали этому значения. Поскольку ситуация была критической, мы думали только о его жизни. Лишь в Австрии мы узнали о циничных заявлениях представителя администрации Президента в адрес моего мужа. Кстати, за границей его реплику рассматривают как личную позицию Президента. Ко мне несколько раз подходили люди и спрашивали: неужели Президент мог так отреагировать на болезнь бывшего премьер-министра Украины?
Нам с Виктором было больно узнать о многих некорректных комментариях, прозвучавших в его адрес от людей, к которым мы очень хорошо относились, общались с ними, помогали, поддерживали. Думаю, такая реакция прежде всего показывает уровень их воспитанности и человечности.
— Как вы относитесь к тому, что соперники Ющенко используют ваше имя в своих контрагитационных технологиях?
— Они не могут найти компромат на моего мужа, а потому взялись за его семью. Политические оппоненты Виктора пытаются придать его жене образ шпионки и таким образом его самого дискредитировать. Я уже не говорю о том, что вмешиваться в чужую жизнь аморально и незаконно. За последние годы мы многое испытали… Однако мне становится страшно жить в государстве, для которого женщина и трое ее маленьких детей являются «угрозой национальной безопасности страны». Ведь я украинка, в нашей семье чтят народные традиции. Мои родители родились и выросли здесь, в Украине: мама в селе Литки под Киевом, отец — в селе Зайцивка на Харьковщине. Волей судьбы они оказались далеко от родины. Маме было лишь 14, когда немцы угнали ее как остарбайтера на принудительные работы в Германию. Там она встретилась с отцом, который солдатом Советской Армии в годы Великой Отечественной войны попал в фашистский плен и был вывезен в концлагерь. В сорок пятом они поженились и очень хотели вернуться в Украину, где остались их близкие. Хотя они прекрасно понимали, чем грозило возвращение, ведь, как тогда говорил товарищ Сталин, «у нас нет пленных, у нас есть только предатели». Но у отца обнаружили тяжелую форму туберкулеза. Ему нужна была операция, ему удалили половину легких и десять ребер, восемь лет он провел в закрытом санатории и не видел свою семью. Все это время моя старшая сестра жила в монастырях и чужих семьях, а мама много работала, чтобы оплатить лечение отца. Позже родители по приглашению церковной общины переехали в США, отец всю жизнь проработал электриком в маленьком городке и всегда мечтал вернуться в Украину. Он похоронен на Лесном кладбище в Киеве.
А я счастлива, что сегодня живу в Украине, что вернулась на родину. Я давно для себя решила принять украинское гражданство. Юристы еще в 1999 году сказали, что для этого нужно прожить пять лет постоянно в Украине. Ведь раньше — до 1999 года — я пребывала здесь лишь по рабочим визам. С того времени, как у меня в Украине появилась семья, и пошел отсчет моего постоянного проживания. Я уже имею пять необходимых лет.
Поэтому буквально на днях буду подавать документы для получения гражданства Украины. Если бы не эта история с Виктором — я бы их уже подала, поскольку планировала это сделать в начале сентября. Мне бы очень хотелось, чтобы на этой теме больше никогда не спекулировали политические оппоненты моего мужа.
— Вы никогда не пробовали уговорить Виктора Андреевича не идти в политику, не бороться за президентский пост? Ведь абсолютно очевидно, что он состоялся бы и как успешный банкир или бизнесмен, вы имели бы счастливую семью и спокойную жизнь.
— Я была бы неискренна, если бы сказала, что не пробовала. Безусловно, я пыталась заводить с ним разговоры о его безопасности, о детях, о том, что для нас самое главное — чтобы он был с нами. Виктор действительно высокообразованный, высокопрофессиональный экономист, и он всегда нашел бы себе прекрасную работу. Но все эти разговоры обрывались на корню. Во-первых, на Виктора невозможно влиять — даже если речь идет о вопросах быта. Во-вторых, он категорически настаивает, чтобы дома мы не говорили о политике. И, самое главное, его решение пойти в политику было обусловлено одним — желанием служить Украине. Это дело его жизни, поверьте, я не хочу говорить пафосные и громкие фразы, но все последние годы его работа посвящена одному — он действительно искренне хочет, чтобы Украина была процветающей и демократичной страной.
— Как он сам переносит все, что с ним случилось?
— Философски. Он знает, что такое украинская политика, и не питал иллюзий по поводу того, насколько жесткой будет президентская кампания. Проблема в том, что Виктор никогда не жалуется, он в себе переживает все боли — и моральные, и физические, — пытается оградить семью от любых неприятностей. В этой ситуации он нас успокаивает, мол, ничего, дешево отделались. Он оптимист и никогда не зацикливается на негативе. Виктор — верующий человек, он уверен, что Бог и поддержка близких помогли ему выжить.
— У вас никогда не возникало желания выехать с детьми из страны хотя бы на время выборов, чтобы не подвергать опасности свою семью?
— Конечно, многие советовали мне не рисковать детьми. Однако я знаю, что с нами Виктору легче. Сейчас, когда он каждый день имеет десятки встреч, митингов, общается с тысячами украинцев, дома ему особо необходима комфортная атмосфера и семейное тепло. Он хочет видеть свою семью, ощущать нашу поддержку. Конечно, ему не хватает общения с детьми. Поэтому он часто их балует и говорит, что я строгая мать.
— Катерина Михайловна, сегодня вашего мужа поддерживают многие творческие личности. Одним из его доверенных лиц стала Лина Костенко. Вы любите ее поэзию?
— Мы с мужем очень любим творчество Лины Васильевны. С удовольствием читаю прозу Юрия Андруховича. Раньше я читала много классической украинской литературы, теперь интересно знакомиться с современной. Вообще это большое счастье общаться с интересными творческими людьми. В нашем доме бывают прекрасная певица Нина Матвиенко, Наталья Сумская и ее муж Анатолий Хостикоев. Мы любим наших украинских исполнителей Оксану Билозир, Александра Пономарева, Тараса Петриненко, группу ВВ, «Океан Эльзы». Моей любимой песней стала «Одна калина» Софии Ротару. Девочки очень полюбили «Океан Эльзы». Часто ходят по квартире и напевают: «Ты — машина, я — машина, мы — машины…» Виктор высоко ценит поддержку всех людей, которые верят в него. Именно они помогли ему преодолеть испытание болезнью.
P.S. В настоящий момент Катерина Михайловна вместе с младшим сыном опять в Австрии: по настоянию врачей Виктор Ющенко прибыл в Вену для прохождения повторного курса лечения.
