Я БЕЗУМНО УСТАЛА ОТ СЛУХОВ ОБО МНЕ»
– Ваша семья богата?
– Скорее, мы относим себя к среднему классу. У нас есть большая квартира, дом в селе Безрадичи, под Киевом. По сравнению с большинством людей в Украине мы действительно обеспечены. Я и Виктор всегда много работали. Я получила хорошее образование, закончила Чикагский и Джорджтаунский университеты и в свое время сделала хорошую карьеру как финансист. Как все люди, работавшие на Западе, вкладывала средства в ценные бумаги, откладывала определенную сумму в банк и в пенсионный фонд – за 20 лет работы на этому счету накопилась приличная сумма.
– В одном из интервью вы сказали, что когда-то были небогаты. Если честно, то верится с трудом…
– Был такой период в моей жизни. Я выросла в семье украинцев, эмигрировавших в США после Второй мировой войны. Судьбы моих родителей типичны для той эпохи. Отец воевал в Красной Армии, попал в плен и был отправлен на работы в Германию. Маму из ее родного села Летки, под Киевом, угнали молоденькой девушкой как остарбайтера. Мои родители познакомились в Германии. После войны они не вернулись на родину, так как понимали, что это грозит ГУЛАГом. А отец болел туберкулезом в тяжелой форме и не перенес бы еще одного концлагеря. Еще до моего рождения родители переехали в США, к океану, где был более благоприятный климат. Мы жили в небольшой деревушке, среду моего общества составляли в основном такие же эмигрантские семьи. В детстве я даже не подозревала, что росла в очень небогатой семье, думала, что все так живут. Только позже, когда уже когда училась в университете, где были очень зажиточные студенты, поняла это.
– Где в таком случае семья взяла деньги на ваше образование, ведь в Америке это не дешево?
– Родители всю жизнь откладывали. Отец работал электриком, мама после моего рождения занималась домом, а до этого она была швеей на фабрике. Родители мечтали о хорошем образовании для детей и часто вспоминали пережитое – Голодомор, войну, плен, репрессии… Именно родители научили меня экономно относиться к деньгам.
А образование в Америке действительно очень дорогое. И для того, чтобы меня выучить, маме с отцом приходилось экономить на всем, как тогда мне казалось, даже слишком. Они во многом себе отказывали, да и нас воспитывали в строгости. У меня никогда не было дорогой одежды, вообще у меня был очень скромный гардероб. В день рождения, когда мне исполнилось 15 лет, я пошла работать. Три года, как многие старшеклассники, подрабатывала официанткой. Все заработанное – а в основном это были чаевые – отдавала родителям. Став студенткой, я вечерами тоже работала: нянчила детей. А еще вместе с подругами мы организовали бригаду и нанимались красить стены. В университете у меня никогда не было каникул – каждое лето устраивалась подработать. Мои родители могли только заплатить за учебу, а на жизнь приходилось зарабатывать самой. Моя первая работа после окончания университета – в бюро по правам человека и гуманитарным вопросам в Госдепартаменте (министерство иностранных дел США – Ред.).Через какое-то время я смогла купить в кредит однокомнатную квартиру.
– Почему вы не устроились в банк, как большинство ваших однокурсников?
– Я приняла предложение работать в дипломатическом ведомстве и заниматься гуманитарными вопросами, очень далекими от моей специальности финансиста. Потому что это было действительно интересно и очень важно для меня, воспитанной в эмигрантской семье, выросшей далеко от родины, слышавшей об Украине только от родителей. У мамы и отца оставались родные в СССР и даже переписка с ними была проблемой. Мы не могли послать родственникам посылку, чтобы не создавать им проблем. Я работала в бюро прав человека. И когда поднимался вопрос Украины в мире, вопрос украинских политзаключенных, то, может, это звучит слишком самонадеянно, я была горда, что могу хоть как-то посильно влиять на то, чтобы эти темы обсуждались, были в повестке дня.
– На что еще вы можете влиять? Это вопрос о шпионаже, которым якобы занимается жена Ющенко в пользу США...
– Если честно, я безумно устала от подобных глупостей, от слухов обо мне! Ну какой шпионаж? Вы представляете себе, сколько чиновников и служащих работает в госучреждениях США? Это же десятки тысяч людей. Вы понимаете, какой уровень контактов и влияния имеет молодая девушка, вчерашняя выпускница, которая находится на госслужбе без году неделю? Даже в Белом доме, где я работала в отделе по связям с общественностью после Госдепартамента, мы занимались в основном подготовкой конференций, форумов, приемов, на которые сами часто не попадали!
Позже, когда я оставила государственную службу и перешла в коммерческую структуру, этот выбор тоже был продиктован желанием работать в Украине. В 91-м году я переехала в Киев – город, который с детства считала своей родиной. Тогда же возглавила фонд «Украина – США», а через два года стала руководителем украинского отделения международной аудиторской компании К.Р.М.G.
– С Виктором Андреевичем вы познакомились уже в Украине?
Почти. Мы познакомились в самолете, когда в составе одной делегации летели в США на встречу с руководителями мировых банков. Тогда Виктор уже был главой Нацбанка Украины. Потом мы еще несколько раз встречались по работе, затем выяснилось, что Виктор тоже помогает детским домам (Екатерина Чумаченко и сегодня много времени уделяет благотворительности и сотрудничает с организацией «Приятели детей»– Ред.), затем оказалось, что нас объединяет нечто большее, чем общность интересов и жизненных позиций. Мы осознали, что нам нравится быть вместе. Как-то он пригласил меня на танец на дне рождения общего друга и признался : «Ты – мое солнышко!». Я ответила: «Согласна» (смеется).
– Вы большую часть своей жизни прожили в Америке. Скучаете за ней?
– Разве что за мамой и за сестрой, которые пока что живут там. Я редко езжу в Штаты, не могу детей оставлять. А мама старенькая, ей тоже не до путешествий. Вот уже больше года мы не виделись. Очень надеялась, что мама приедет в июне на крестины Тараса. Но она перенесла довольно сложную операцию, и врачи порекомендовали ей пока отлежаться. Надеюсь, приедет в сентябре, и мы уговорим ее остаться в Киеве насовсем.
– Думаете, она согласится?
– Я в это верю. Хотя она, как и мама Виктора Варвара Тимофеевна, которую мы тоже давно просим переехать к нам, боится принять решение. В их возрасте тяжело сорваться и просто переехать, оставив дом, в котором родились дети, прожита жизнь.
– Екатерина Михайловна, ваше детство прошло в США, ваши дети растут в Украине. Какую землю считаете своей родиной?
– Тут, где похоронен мой отец. Папа прошел немецкий плен, тяжело болел, всю жизнь много работал и каждый вечер вспоминал об Украине. Не было дня, чтобы в моей семье не говорили об Украине, родители жили воспоминаниями и мечтами о новой встрече с родиной. Я всегда знала, что моя родина – здесь. Отец очень хотел вернуться и завещал похоронить его в Украине. Его прах покоится на Лесном кладбище в Киеве.
– А почему ваша семья из послевоенной Германии переехала именно в Америку?
– После войны был выбор: или вернуться в СССР, где режим был беспощаден ко вчерашним немецким узникам, или уехать в США. Отец выбрал Америку. И до конца жизни не был уверен, что не совершил ошибку. Он очень тосковал по Украине и каждый день мечтал вернуться.
В 1991 году, через 50 лет, отец приехал в родное село, увидел сестру, родственников. Это было для него потрясением! Мы увидели место, где стоял дом его родителей. Папа сказал тогда: «Здесь, на этом месте, похоронен мой пуп». Мы ходили на кладбище, на могилу к моему деду, повешенному в 1934 году во время политических репрессий.
– Кстати, а откуда ваш отец родом?
– Из Луганской области. Отродился в Зайцевке, там половина села – Чумаченки. А учился в Лисичанске.
«ЭТО СЧАСТЬЕ – ДЕРЖАТЬ НА РУКАХ СЕДЬМОГО ВНУКА!»
– Простите за любопытство, а вы тоже по давней традиции захоронили пупки своих детей?
– (Смеется) Нет, нет... Но если бы мы такое делали, то я бы отвезла их в Хоружевку.
– К маме Виктора Андреевича?
– Да. Я недавно, на День матери, поехала к ней вдвоем с Тарасом. Просто решила сесть и поехать, чтобы показать ей ребенка. Думаю, это счастье, в 85 лет подержать на руках своего седьмого внука.
– Вы ладите со свекровью?
– Да. Она очень мудрая и добрая женщина, я ценю ее советы. Мы очень любим приезжать к ней все вместе, с детьми. И пока они гуляют с животными – козами, гусями, курами – можно пообщаться и помочь по хозяйству.
– Вы хотите сказать, что занимаетесь сельским хозяйством?
– Если честно, то я не очень люблю это занятие. Но что делать! Приходилось и в доме порядок наводить, и в саду работать, а однажды свеклу убирать!
– И как впечатления?
– Со стороны это, наверное, выглядело смешно. Я была ужена последних сроках беременности Кристиной и решила помочь. Правда, Варвара Тимофеевна потом пришла, посмотрела и говорит: «Все неправильно». Так что надо учиться!
– Екатерина Михайловна, а вы умеете стирать, убирать, готовить?
– Конечно. Теперь в основном из этих занятий и состоит моя жизнь. У меня есть помощница, но все равно дом, семья требуют от женщины очень много внимания. А что касается кухни, то в нашем доме так часто бывают гости, что на стол я накрываю постоянно.
– Фирменное блюдо?
– Мой муж любит супы, овощи и рыбу. Но вот рецептом поделиться не могу: я люблю готовить новые блюда, стараюсь никогда не повторяться и всегда импровизирую. У меня масса книг по кулинарии. Люблю кухню разных стран.
– Вы – женщина, сумевшая сделать хорошую карьеру, вдруг все бросили и стали заниматься детьми и кухней. Не жалеете?
– О чем жалеть? В свое время я как финансист сделала хорошую карьеру, но, как большинство женщин, всегда мечтала о большой семье и детях. К тому же я все-таки не ограничена только кухней и домом. По-прежнему нахожу время для общественной деятельности, работаю с общественным фондом «Приятели детей», занимаюсь проектами, связанными с Голодомором. А к своей карьере всегда относилась очень философски : по-моему, неважно, в какой области реализуется женщина, главное, чтобы она была счастлива. И чтобы это был ее выбор.
– Ваш выбор – это...
– Семья и Украина.
Артем Дементьев
13 августа 2004 // "Труд"
